Господин летающих вещей
Когда мы поступали в университет, наш факультет беларуской филологии и культуры был самым большим из всех, туда был приличный конкурс, и все мы переживали, что не пройдем. На пятом курсе наш факультет обединили с русской филологией. В этом году закрыты специальности моя, Анко-чан и О. с Сетюшком, из всего многообразия "беларуских" специальностей осталось только две. Закрыты все "беларуские" специальности в Могилеве. В школе я 11 лет проучилась в беларускоязычном классе, а сейчас дети знают английский лучше, чем свой теоретически-родной.
В старости я определенно точно буду владеть мертвым языком, потому что национально-свядомое начало сейчас есть только в тех, кто этот белауский изучал непосредственно, а остальным насрать, потому что необразованная часть населения считает этот язык "колхозом", а образованная считает, что это "фе" и стремится свалить богемничать в Москву и Питер. А ещё зачастую беларуские разговорчики воспринимаются как явный признак оппозиционной одержимости. Это все грустно и обидно. Потому что я была бы не против объединения с Россией, но это просто будет означать, что большая страна нас пожрет и мы благополучно растворимся в её глубинах. О какой сознательности в стране можно говорить, если всем насрать на национальный аспект индивидуальности и на стремление приткнуться туда, где много денег.
В общем, это был словесный, и никак не деятельный, проблеск скорби по истекающему в пень историческому прошлому, культурному богатству нации и действительно безумно красивому языку.
В старости я определенно точно буду владеть мертвым языком, потому что национально-свядомое начало сейчас есть только в тех, кто этот белауский изучал непосредственно, а остальным насрать, потому что необразованная часть населения считает этот язык "колхозом", а образованная считает, что это "фе" и стремится свалить богемничать в Москву и Питер. А ещё зачастую беларуские разговорчики воспринимаются как явный признак оппозиционной одержимости. Это все грустно и обидно. Потому что я была бы не против объединения с Россией, но это просто будет означать, что большая страна нас пожрет и мы благополучно растворимся в её глубинах. О какой сознательности в стране можно говорить, если всем насрать на национальный аспект индивидуальности и на стремление приткнуться туда, где много денег.
В общем, это был словесный, и никак не деятельный, проблеск скорби по истекающему в пень историческому прошлому, культурному богатству нации и действительно безумно красивому языку.