Господин летающих вещей
А вот кину я сюда опять всякого по фл.
ищо парочка непристойностей
а это просто коллаж с персами
А еще я вынудила друга написать мне драббл с этими персонажами. Моей приставучести сложно сопротивляться.
фик
автор: Grehem Yang (она разрешила выложить, но утверждала что ничем не гордится, а зря)
фэндом: Fallen London (или вообще любые прочие викторианские обстоятельства)
Идола внесли в покрывале, и хотя оно было крахмально белым, все равно казалось, будто на нем слоями лежит музейная пыль. Собравшееся общество демонстрировало равнодушие, однако пара зорких глаз, внимательно следивших за присутствующими, отметила все до одного изменения. На долю секунды сжались на тонкой ножке хрустального бокала изящные пальчики случайной собеседницы с острым крысиным личиком. Со свистом выдохнула воздух и вытянула шею старуха на стуле у пышного букета цветов, едва дышавшая до этого. Щелкнули каблуки сразу нескольких пар мужских ботинок. Все это не выходило за рамки приличий – так и отметил для себя наблюдатель. Все, от кого ждали подобающего поведения, вели себя должным образом и с полной самоотдачей изображали, будто не замечают не только появление антиквариата, но и безобразно скачущего в толпе долговязого господина в цилиндре. Мистер Смайл не скрывал своих эмоций, отчего следить за ним было одно удовольствие – и это тоже отметил для себя темноволосый молодой человек в модном, но небрежно повязанном галстуке-пластроне. Перебирая в кармане стопку свежеотпечатанных визиток, он продолжал изображать, будто слушает писк крысиной мордашки, незаметно следя, как его потенциальный клиент шумно хлопнул бокал шампанского на поднос и устремился в сторону носильщиков.
Беда заключалась в том, что носильщикам уступали дорогу, а их преследователю приходилось подныривать под локти, перескакивать через ноги и протискиваться между телами. Обладатель визиток и галстука-пластрона поступил хитрее: бросив спутницу наедине с шампанским как раз в момент, когда идол поравнялся с ними, юноша увязался следом за пыльным покрывалом. Когда Смайл наконец пробился в первый ряд зевающей богемы, проворный парень как раз придержал – надо сказать, совершенно без надобности, - предназначенный для идола постамент. Никто ему не возразил – так уверенно и нагло он действовал. Юноша хотел было сдернуть покрывало, но вовремя заметил, что оно закреплено чем-то вроде лески, и конфуза удалось избежать.
Пришлось изображать участие, пока предмет искусства освобождали от тканевого плена. Когда, наконец, идол был оставлен в покое, юноша, бегло убедившись, что на него не смотрит никто, кроме Смайла, небрежно сунул под скульптуру визитку и нырнул в толпу, будто бы заинтересовавшись вывешенным в ряд напротив окна триптихом. На визитке сообщалось золотым размашистым теснением: «Джозеф Голдсмит», а чуть ниже – «антиквар, специалист по предметам старины». Цепкие паучьи пальцы Смайла спрятали картонку в карман брюк еще до того, как некто, назвавшийся Голсмитом, успел подхватить бокал с подноса официанта. Мистер Смайл остался собой необычайно доволен, ведь, по его мнению, в ближайшее время никто не сможет раздобыть информацию, касающуюся личности продавца самого ценного экспоната на выставке. Чтобы отметить свою маленькую победу над этикетом и неповоротливой богемой, он вклинился в разговор двух миловидных дамочек, вынудив их кокетливо захихикать над шуткой, которую те даже не расслышали. Не важно, дойдет ли дело до постели – достаточно будет сплетен.
Примерно через полчаса после этого небольшого спектакля, невольным зрителем которого был только охранник в противоположном конце зала, у идола появился его настоящий владелец. Оставив стопку визиток с неотличимым на первый взгляд теснением – разве что чуть более золотым – он удалился к тому же триптиху, к которому отступал в свое время хорошо подготовленный аферист.
Голдсмит ждал внимания к своей персоне дольше, чем хотелось бы. Хотя следует уточнить – он ждал того внимания, на которое сегодня рассчитывал, потому что обращений и взглядов другого рода ему хватало. Пофлиртовав у фонтана и на балконе, пообнимавшись за цветником, Джозеф понял, что игнорировать нарастающее раздражение больше невозможно. Он направился к бару, чтобы присесть и, возможно, утопить беспокойство на дне стакана. Заказав виски, он так и остался сидеть, покачивая стакан в руке – неясно, стоит ли прикладываться, ведь еще оставался небольшой шанс, что авантюра получит продолжение.
- Вы еще не заскучали среди всех этих кукол? – раздался у него за спиной вопрос, и на соседний барный стул опустился блондин в жилетке с узором из переплетающихся змей, забывший уложить волосы перед выходом в свет. Отсутствие прически его нисколько не портило, как и очки, съехавшие на самый кончик носа.
Голдсмит неопределенно повел плечом, давая понять: ответ зависит от того, что за кукла решила с ним заговорить.
- Доктор Шмель, - протянул руку блондин, второй рукой подхватывая и опрокидывая в себя стакан Голдсмита, - За знакомство!
- Джозеф Голдсмит, - без особого энтузиазма ответил несостоявшийся пьяница, - антиквар, специалист по предметам старины.
- Если вы специалист, вам следует делать ударение на последнее «а» в слове антиквар, - Шмель улыбнулся, обнажив сразу все зубы. – Я могу заказать нам еще виски или пригласить вас в местечко поприятнее. Чтобы мы могли заняться чем-нибудь повеселее. Скажем, вон с той милашкой, - и он с уверенностью безумца подмигнул тут же помрачневшей девушке в полосатом мужском костюме и высоком цилиндре, приставленной охранять портрет местного мецената, столь же безнадежный в качестве товара, как намерения блондина.
Голдсмиту показалось, что он услышал скрежет сжимаемых зубов. Или, возможно, это был звук ломаемых костей опрометчивого доктора, вырвавшийся из воображения суровой секьюрити-леди.
- Вынужден вам отказать. Не примите на личный счет.
- Что так? Вы не верите в любовь?
- Охотно верю, - говоря это, в кармане Джозеф ловко накинул на палец специально припасенное для таких случаев кольцо, после чего помахал рукой перед носом блондина. – Но я уже обручен.
- Вы верите в любовь и женитесь на женщине? Боги, и вы не видите противоречия? - блондин кивнул официанту, призывая наполнить бокал – тот же, из которого пил сам, - и, пододвинув его собеседнику, небрежно бросил перед уходом: - У вас есть время передумать до конца ее смены.
Едва Шмель отошел от бара, как его подхватил под локоть пританцовывающий от волнения Смайл:
- С кем? С кем вы сейчас говорили? О чем?
- О, это антиквар, специалист по предметам старины. Вы разве не знали?
- И что? Сделка состоялась?
- Нет, мое предложение его не устроило. Он мне отказал, - смерив собеседника взглядом с ног до головы, Шмель привстал на цыпочки и фамильярно похлопал его по плечу: - У вас гораздо больше шансов.
Развернувшись, он ушел в сторону скучающих молодчиков, чтобы подослать одного из них к девушке в полосатом костюме – в качестве первого щита.
- Мистер Голдсмит? - Смайл снял перчатку и протянул руку. – Я Смайл, и меня интересует ваш…
- Идол, - закончил фразу Джозеф, вставая навстречу и отвечая на рукопожатие.
- Верно! Надеюсь, вы не передумали его продать?
- Признаться, я даже не знаю, - блефовать приходилось не в первый раз. – Я уже отмел несколько предложений…
- О, мое будет лучше всех! – воскликнул Смайл, подхватывая Голдсмита под руку и увлекая его в уединенный уголок для переговоров.
Проходя мимо охраняемого портрета всем известного мецената, Джозеф краем уха расслышал: «О, знаменитый специалист по предметам старины! Вы знакомы?» и раздавшееся следом недовольное бурчание, означавшее, несомненно, что-то вроде: «Погоди только, у меня еще будут развязаны руки».
Переговоры Голдсмита со Смайлом напоминали то, как выглядела бы игра в кошки-мышки, если бы игроки все время забывали, кто из них хищник. То один предлагал компромисс, а второй не шел на уступки, то первый отказывался от всяких сделок, а второй бегал в его поисках по всему залу с бокалом лучшего вина в качестве примирительного подношения. В конце концов, интуиция подсказала Джозефу: сейчас или никогда.
Смайл сидел за мраморным столиком на балконе.
- Вот бумаги, - пододвинул к нему липовый контракт Джозеф, – или мы их подписываем, или я уезжаю и больше никогда не участвую в таких торгах. Все это очень утомительно.
- Выпейте вина, - пододвинул к нему бокал Смайл.
- Выпью, как только вы подпишете, - в ответ Голдсмит еще ближе пододвинул к собеседнику бумаги.
Смайл улыбнулся: самодовольно и развязно. Он поставил широким росчерком подпись на чеке, и еще более небрежно шлепнул ее на бумаги. Впрочем, судьба этих подделок в дальнейшем никак не зависела от наличия чьей бы то ни было подписи. Главное – чек – было получено, и больше нельзя было медлить. Джозеф поднял бокал, как обещано, и впервые за вечер выпил – для этого появился отличный повод, и больше не было нужны удобрять фикусы и пальмы.
- Я немедленно распоряжусь, чтобы торги прекратились, - и Голдсмит поспешил к одному из носильщиков, снимающих со стены купленный кем-то пейзаж.
- Милейший, - он кивнул в сторону клиента, - этот господин попал в щекотливое положение, - говоря это, Джозеф помахал в воздухе визиткой так, чтобы Смайл точно ее увидел, а в карман носильщика положил хорошие чаевые, - Сюда заявились сразу обе его любовницы, да еще и жена в придачу. Неудобная позиция для мужчины. Он мой хороший друг, и вот что мы с вами сделаем, - Голдсмит махнул рукой в направлении идола, - вы укройте покрывалом, у вас есть такие, какую-нибудь колоду или стул, и несите вслед за ним в экипаж, будто он купил одну из этих глупостей и спешит увезти ее домой. Проводите его и отправьте, никому не позволяя с ним говорить – мол, нечего ошиваться возле предметов искусства… и старины.
По первому впечатлению, носильщик попался понятливый, но проверять времени не было – Джозеф спешил покинуть выставку и успеть в банк до того, как Смайл сдернет покрывало с какого-нибудь колченогого туалетного столика.
Финал аферы складывался удачней некуда: маска антиквара Джозефа Голдсмита полетела в уличную урну вместе со стопкой свеженьких визиток, обновленный Левитт обналичил чек в первом же попавшемся банке, хотя сумма была довольно крупная. Стоило ему выйти из банка, как у тротуара остановился свободный экипаж, и Левитт с облегчение вздохнул, оплатив дорогу до соседнего города и обратно – чтобы после поездки извозчик отправился домой вместо того, чтобы торчать на улицах и отвечать на вопросы опомнившихся богачей.
Дорога пролетела быстро, и Левитт, переодевшийся в новый костюм (от старого остался только галстук-пластрон), поднялся по ступенькам в холл частной гостиницы. Его проводили в номер моментально, как будто ждали с момента основания отеля.
Номер выглядел великолепно. Настораживало только два обстоятельства: во-первых, он явно не относился к эконом-классу, который по привычке заказал Левитт, а во-вторых, в ванной явно кто-то плескался.
Войдя в ванную, Левитт понял, что немного повременил с определением финальной точки своей аферы. На кафельном полу валялось плотное белое покрывало, в центре комнаты стоял уродливый стул с высокой треснутой спинкой, а в просторном джакузи возлежал Смайл с неизменным бокалом шампанского в одной руке и маленьким изящным револьвером в другой.
Осознавая всю безнадежность своего положения, Левитт медленно помахал в воздухе сумкой с деньгами и опустил ее на стул – пожалуй, самый дорогой стул в мире.
- Да оставь себе, - Смайл небрежно взмахнул пистолетом в воздухе, отчего Левитт невольно присел. – И ныряй. Сыграем еще во что-нибудь. Посмотрим, такой ли ты специалист, как здесь написано. – Смайл смахнул со стола стопку хорошо знакомых Левитту визиток с золотым тиснением.
а тут еще Volka нарисовала их чиби-версию
тыц
ищо парочка непристойностей
а это просто коллаж с персами
А еще я вынудила друга написать мне драббл с этими персонажами. Моей приставучести сложно сопротивляться.
фик
автор: Grehem Yang (она разрешила выложить, но утверждала что ничем не гордится, а зря)
фэндом: Fallen London (или вообще любые прочие викторианские обстоятельства)
Идола внесли в покрывале, и хотя оно было крахмально белым, все равно казалось, будто на нем слоями лежит музейная пыль. Собравшееся общество демонстрировало равнодушие, однако пара зорких глаз, внимательно следивших за присутствующими, отметила все до одного изменения. На долю секунды сжались на тонкой ножке хрустального бокала изящные пальчики случайной собеседницы с острым крысиным личиком. Со свистом выдохнула воздух и вытянула шею старуха на стуле у пышного букета цветов, едва дышавшая до этого. Щелкнули каблуки сразу нескольких пар мужских ботинок. Все это не выходило за рамки приличий – так и отметил для себя наблюдатель. Все, от кого ждали подобающего поведения, вели себя должным образом и с полной самоотдачей изображали, будто не замечают не только появление антиквариата, но и безобразно скачущего в толпе долговязого господина в цилиндре. Мистер Смайл не скрывал своих эмоций, отчего следить за ним было одно удовольствие – и это тоже отметил для себя темноволосый молодой человек в модном, но небрежно повязанном галстуке-пластроне. Перебирая в кармане стопку свежеотпечатанных визиток, он продолжал изображать, будто слушает писк крысиной мордашки, незаметно следя, как его потенциальный клиент шумно хлопнул бокал шампанского на поднос и устремился в сторону носильщиков.
Беда заключалась в том, что носильщикам уступали дорогу, а их преследователю приходилось подныривать под локти, перескакивать через ноги и протискиваться между телами. Обладатель визиток и галстука-пластрона поступил хитрее: бросив спутницу наедине с шампанским как раз в момент, когда идол поравнялся с ними, юноша увязался следом за пыльным покрывалом. Когда Смайл наконец пробился в первый ряд зевающей богемы, проворный парень как раз придержал – надо сказать, совершенно без надобности, - предназначенный для идола постамент. Никто ему не возразил – так уверенно и нагло он действовал. Юноша хотел было сдернуть покрывало, но вовремя заметил, что оно закреплено чем-то вроде лески, и конфуза удалось избежать.
Пришлось изображать участие, пока предмет искусства освобождали от тканевого плена. Когда, наконец, идол был оставлен в покое, юноша, бегло убедившись, что на него не смотрит никто, кроме Смайла, небрежно сунул под скульптуру визитку и нырнул в толпу, будто бы заинтересовавшись вывешенным в ряд напротив окна триптихом. На визитке сообщалось золотым размашистым теснением: «Джозеф Голдсмит», а чуть ниже – «антиквар, специалист по предметам старины». Цепкие паучьи пальцы Смайла спрятали картонку в карман брюк еще до того, как некто, назвавшийся Голсмитом, успел подхватить бокал с подноса официанта. Мистер Смайл остался собой необычайно доволен, ведь, по его мнению, в ближайшее время никто не сможет раздобыть информацию, касающуюся личности продавца самого ценного экспоната на выставке. Чтобы отметить свою маленькую победу над этикетом и неповоротливой богемой, он вклинился в разговор двух миловидных дамочек, вынудив их кокетливо захихикать над шуткой, которую те даже не расслышали. Не важно, дойдет ли дело до постели – достаточно будет сплетен.
Примерно через полчаса после этого небольшого спектакля, невольным зрителем которого был только охранник в противоположном конце зала, у идола появился его настоящий владелец. Оставив стопку визиток с неотличимым на первый взгляд теснением – разве что чуть более золотым – он удалился к тому же триптиху, к которому отступал в свое время хорошо подготовленный аферист.
Голдсмит ждал внимания к своей персоне дольше, чем хотелось бы. Хотя следует уточнить – он ждал того внимания, на которое сегодня рассчитывал, потому что обращений и взглядов другого рода ему хватало. Пофлиртовав у фонтана и на балконе, пообнимавшись за цветником, Джозеф понял, что игнорировать нарастающее раздражение больше невозможно. Он направился к бару, чтобы присесть и, возможно, утопить беспокойство на дне стакана. Заказав виски, он так и остался сидеть, покачивая стакан в руке – неясно, стоит ли прикладываться, ведь еще оставался небольшой шанс, что авантюра получит продолжение.
- Вы еще не заскучали среди всех этих кукол? – раздался у него за спиной вопрос, и на соседний барный стул опустился блондин в жилетке с узором из переплетающихся змей, забывший уложить волосы перед выходом в свет. Отсутствие прически его нисколько не портило, как и очки, съехавшие на самый кончик носа.
Голдсмит неопределенно повел плечом, давая понять: ответ зависит от того, что за кукла решила с ним заговорить.
- Доктор Шмель, - протянул руку блондин, второй рукой подхватывая и опрокидывая в себя стакан Голдсмита, - За знакомство!
- Джозеф Голдсмит, - без особого энтузиазма ответил несостоявшийся пьяница, - антиквар, специалист по предметам старины.
- Если вы специалист, вам следует делать ударение на последнее «а» в слове антиквар, - Шмель улыбнулся, обнажив сразу все зубы. – Я могу заказать нам еще виски или пригласить вас в местечко поприятнее. Чтобы мы могли заняться чем-нибудь повеселее. Скажем, вон с той милашкой, - и он с уверенностью безумца подмигнул тут же помрачневшей девушке в полосатом мужском костюме и высоком цилиндре, приставленной охранять портрет местного мецената, столь же безнадежный в качестве товара, как намерения блондина.
Голдсмиту показалось, что он услышал скрежет сжимаемых зубов. Или, возможно, это был звук ломаемых костей опрометчивого доктора, вырвавшийся из воображения суровой секьюрити-леди.
- Вынужден вам отказать. Не примите на личный счет.
- Что так? Вы не верите в любовь?
- Охотно верю, - говоря это, в кармане Джозеф ловко накинул на палец специально припасенное для таких случаев кольцо, после чего помахал рукой перед носом блондина. – Но я уже обручен.
- Вы верите в любовь и женитесь на женщине? Боги, и вы не видите противоречия? - блондин кивнул официанту, призывая наполнить бокал – тот же, из которого пил сам, - и, пододвинув его собеседнику, небрежно бросил перед уходом: - У вас есть время передумать до конца ее смены.
Едва Шмель отошел от бара, как его подхватил под локоть пританцовывающий от волнения Смайл:
- С кем? С кем вы сейчас говорили? О чем?
- О, это антиквар, специалист по предметам старины. Вы разве не знали?
- И что? Сделка состоялась?
- Нет, мое предложение его не устроило. Он мне отказал, - смерив собеседника взглядом с ног до головы, Шмель привстал на цыпочки и фамильярно похлопал его по плечу: - У вас гораздо больше шансов.
Развернувшись, он ушел в сторону скучающих молодчиков, чтобы подослать одного из них к девушке в полосатом костюме – в качестве первого щита.
- Мистер Голдсмит? - Смайл снял перчатку и протянул руку. – Я Смайл, и меня интересует ваш…
- Идол, - закончил фразу Джозеф, вставая навстречу и отвечая на рукопожатие.
- Верно! Надеюсь, вы не передумали его продать?
- Признаться, я даже не знаю, - блефовать приходилось не в первый раз. – Я уже отмел несколько предложений…
- О, мое будет лучше всех! – воскликнул Смайл, подхватывая Голдсмита под руку и увлекая его в уединенный уголок для переговоров.
Проходя мимо охраняемого портрета всем известного мецената, Джозеф краем уха расслышал: «О, знаменитый специалист по предметам старины! Вы знакомы?» и раздавшееся следом недовольное бурчание, означавшее, несомненно, что-то вроде: «Погоди только, у меня еще будут развязаны руки».
Переговоры Голдсмита со Смайлом напоминали то, как выглядела бы игра в кошки-мышки, если бы игроки все время забывали, кто из них хищник. То один предлагал компромисс, а второй не шел на уступки, то первый отказывался от всяких сделок, а второй бегал в его поисках по всему залу с бокалом лучшего вина в качестве примирительного подношения. В конце концов, интуиция подсказала Джозефу: сейчас или никогда.
Смайл сидел за мраморным столиком на балконе.
- Вот бумаги, - пододвинул к нему липовый контракт Джозеф, – или мы их подписываем, или я уезжаю и больше никогда не участвую в таких торгах. Все это очень утомительно.
- Выпейте вина, - пододвинул к нему бокал Смайл.
- Выпью, как только вы подпишете, - в ответ Голдсмит еще ближе пододвинул к собеседнику бумаги.
Смайл улыбнулся: самодовольно и развязно. Он поставил широким росчерком подпись на чеке, и еще более небрежно шлепнул ее на бумаги. Впрочем, судьба этих подделок в дальнейшем никак не зависела от наличия чьей бы то ни было подписи. Главное – чек – было получено, и больше нельзя было медлить. Джозеф поднял бокал, как обещано, и впервые за вечер выпил – для этого появился отличный повод, и больше не было нужны удобрять фикусы и пальмы.
- Я немедленно распоряжусь, чтобы торги прекратились, - и Голдсмит поспешил к одному из носильщиков, снимающих со стены купленный кем-то пейзаж.
- Милейший, - он кивнул в сторону клиента, - этот господин попал в щекотливое положение, - говоря это, Джозеф помахал в воздухе визиткой так, чтобы Смайл точно ее увидел, а в карман носильщика положил хорошие чаевые, - Сюда заявились сразу обе его любовницы, да еще и жена в придачу. Неудобная позиция для мужчины. Он мой хороший друг, и вот что мы с вами сделаем, - Голдсмит махнул рукой в направлении идола, - вы укройте покрывалом, у вас есть такие, какую-нибудь колоду или стул, и несите вслед за ним в экипаж, будто он купил одну из этих глупостей и спешит увезти ее домой. Проводите его и отправьте, никому не позволяя с ним говорить – мол, нечего ошиваться возле предметов искусства… и старины.
По первому впечатлению, носильщик попался понятливый, но проверять времени не было – Джозеф спешил покинуть выставку и успеть в банк до того, как Смайл сдернет покрывало с какого-нибудь колченогого туалетного столика.
Финал аферы складывался удачней некуда: маска антиквара Джозефа Голдсмита полетела в уличную урну вместе со стопкой свеженьких визиток, обновленный Левитт обналичил чек в первом же попавшемся банке, хотя сумма была довольно крупная. Стоило ему выйти из банка, как у тротуара остановился свободный экипаж, и Левитт с облегчение вздохнул, оплатив дорогу до соседнего города и обратно – чтобы после поездки извозчик отправился домой вместо того, чтобы торчать на улицах и отвечать на вопросы опомнившихся богачей.
Дорога пролетела быстро, и Левитт, переодевшийся в новый костюм (от старого остался только галстук-пластрон), поднялся по ступенькам в холл частной гостиницы. Его проводили в номер моментально, как будто ждали с момента основания отеля.
Номер выглядел великолепно. Настораживало только два обстоятельства: во-первых, он явно не относился к эконом-классу, который по привычке заказал Левитт, а во-вторых, в ванной явно кто-то плескался.
Войдя в ванную, Левитт понял, что немного повременил с определением финальной точки своей аферы. На кафельном полу валялось плотное белое покрывало, в центре комнаты стоял уродливый стул с высокой треснутой спинкой, а в просторном джакузи возлежал Смайл с неизменным бокалом шампанского в одной руке и маленьким изящным револьвером в другой.
Осознавая всю безнадежность своего положения, Левитт медленно помахал в воздухе сумкой с деньгами и опустил ее на стул – пожалуй, самый дорогой стул в мире.
- Да оставь себе, - Смайл небрежно взмахнул пистолетом в воздухе, отчего Левитт невольно присел. – И ныряй. Сыграем еще во что-нибудь. Посмотрим, такой ли ты специалист, как здесь написано. – Смайл смахнул со стола стопку хорошо знакомых Левитту визиток с золотым тиснением.
а тут еще Volka нарисовала их чиби-версию
тыц
@темы: НЕ МОЕ, фанфик, мая творчасць, фанарт, fallen london
-
-
03.11.2015 в 17:55-
-
04.11.2015 в 09:45обязательно поиграйте) но проблема в том, что игра текстовая и она на очень зубодробительном английском)) не каждому по вкусу приходится)) зато атмосфера там что надо)