Купила сегодня очередные наушники и кабель для телефона. Уже смотрю на них, прощаясь. Мне кажется, на мне лежит изощренное проклятье - ни один провод, связанный с телефоном, не держатся у меня больше трех месяцев. Все бренно и обречено на гибель. Эти бесконечные шнуры укрепляют во мне фатализм.
За последние двое суток спала три часа. Куда ухуячено столько времени - самой непонятно.
под катом в общем-то ничего такого - внезапная вспышка любви и два часа ночи на ж/д вокзале
Будучи флибустьером среди обломков
терпящей крушение страны,
я почти не чувствую, что
завтра моё сегодня закончится.
Где-то пылятся неподаренные мишки,
истекают временем из трикотажных вен.
А я почти не теряюсь
в бликах вокзального мрамора,
в резиновой пыли подземных сквозняков,
в импульсах нательных крестиков,
в шелесте незнакомых банкнот.
Цепь чернильных пятен от ручки
сложится в слово, родится в образ,
скачущий током по нервам.
Оцифруется комбинацией из нулей и единиц.
Или останется бессистемной россыпью точек и штрихов,
если я не умею читать от врожденного дефекта
или в силу обстоятельств.
Я хочу волосы цвета пены,
кожу оттенков Тадж-Махала,
глаза, похожие на разбитое зеркало,
и платье из мусульманской луны.
И всё это так восхитительно
возможно, потому что
это Маленькая Песенка для Сальвадора Дали
в слепящем горизонте Атомной Леды
за две минуты до пробуждения.